|
В среду и в четверг в Вене с министрами нефти стран ОПЕК встречаются руководители крупнейших компаний отрасли во главе с Рексом Тиллерсоном из Exxon Mobil и Бобом Дадли из BP. На фоне нынешней ситуации на рынке представители «Большой нефти» хотят побороться за судьбы долгосрочных крупных проектов, сообщает .
Когда на ноябрьской встрече ОПЕК было решено сохранить квоты на добычу, что усилило обвал цен, стало ясно — это война против сланцевой нефти. Нефтедобытчики США уже тогда почувствовали дискомфорт, но спустя полгода ситуация стала обретать контуры стихийного бедствия уже для крупнейших нефтяных компаний мира.
Причина заключается в том, что основу стратегии нефтяных гигантов составляют многомиллиардные проекты. Для их экономической целесообразности нужны цены, приближенные к 100 долларам за баррель.
«Большую нефть сегодня зажимают два поставщика недорогогосырья- ОПЕК и американские сланцевики. Чтобы вырваться, Большой нефти придется изобрести себя заново», — выдал парадокс ведущий аналитик нефтедобывающей индустрии из Goldman Sachs Group Микеле Делла Винья.
Эксперт Citigroup Алестер Сайм считает пороговой ценой для крупных компаний 75 долларов за баррель.
«Мы следили за ростом в предыдущие годы и полагаем, что многие компании не оставили себе достаточный люфт, чтобы уверенно действовать в обстановке более низких цен», — отмечает Сайм.
Подъем цен сейчас маловероятен, как и несколько месяцев назад — похоже, миру больше не нужны крупные, весьма затратные проекты, на которые пошли такие компании, как Royal Dutch Shell, Chevron и Total. В надежде, что к 2018 году нефть вернется к 90 долларам за баррель, гендиректор Shell Бен ван Беерден согласился купить BG Group за 70 млрд долларов. Компания ведет также дорогостоящее бурение в Арктике и планирует несколько многомиллиардных газовых проектов.
Возрастающий приток нефти из Саудовской Аравии, Ирака, а вскоре, возможно, и из Ирана, плюс все более эффективная сланцевая добыча обеспечат основной вал поставок в ближайший период. «Большая нефть» — в тех проектах, которые были запущены в эру 100 долларов за баррель, — продолжит играть значительную роль, но сейчас под угрозой дальняя перспектива, поскольку страдают новые мегапроекты. Сланцевики могут сократить издержки на своих скважинах в ответ на низкие нефтяные цены или даже приостановить добычу. Но в мегапроектах, связанных с СПГ, глубоководной добычей или даже с нефтеносными песками, это невозможно.
Деятели «Большой нефти» верят в свою стратегию. Крупные НПЗ дают им дополнительный поток наличности, а доминирующая роль в растущем сегменте мирового СПГ укрепляет устойчивость бюджета. Как заявил Тиллерсон на прошлой неделе, интегрированный бизнес Exxon, включая весомый нефтехимический сектор компании, является «конкурентным преимуществом, которое не так-то легко скопировать».
Появляются и новые «спасательные шлюпки». Впервые почти за 80 лет иностранным инвесторам открылась в секторе добычи Мексика. Больше международных партнеров собирается привлечь Бразилия. Новым полем деятельности для интернациональных групп снова может стать Иран.
«Дело не только в крупных компаниях, приспосабливаться придется всей нефтяной индустрии. Я не чувствую, что впереди крах. Скорее — масштабные изменения», — заявил в Париже, перед отъездом в Вену, Роберт Дадли.
| 